Квалифицированный врач может по клинической картине судить о действительном наличии у пациента стрептококковой инфекции. Об этом говорят три «сигнальных» признака: высокая температура, гной на задней стенке горла и распухшие шейные железы.

Но что обычно происходит, когда вы приводите своего ребенка к педиатру из-за боли в горле? Врач сразу же делает из мухи слона и назначает посев из горла, несмотря на отсутствие клинических признаков стрептококка. В каждом пятом случае в анализе высевается стрептококковая бацилла, и врач перескакивает к нелогичному выводу, что положительный анализ свидетельствует: стрептококк явился причиной боли в горле. В сознании врача наличие стрептококка означает необходимость выписать пенициллин, который ребенок должен честно принимать в течение десяти дней, иначе от антибиотика не будет пользы. Врач также может дать направление на анализ мочи, чтобы убедиться, что у ребенка нет нефрита, и, конечно же, назначит вам повторный прием через десять дней, чтобы взять еще один посев, дабы определить, подействовал ли пенициллин.

Если вы принадлежите к четырем пятым всех матерей, чьим детям был назначен пенициллин, или если вам самой его назначили, то велики шансы, что лекарство не будет добросовестно приниматься в течение всех десяти дней. В этом случае, даже если оно поможет избежать ранних осложнений, таких как синусовая инфекция, оно не предотвратит возможности более серьезных поздних осложнений (ревматизм, нефрит). Но боль в горле пройдет в любом случае, а вы останетесь без денег, потраченных на пенициллин, два посева, два визита к врачу, но с благодарностью к доктору, который «вылечил» несуществовавшую болезнь.

Такое неправильное применение анализов вводит в траты, но относительно безобидно для здоровья. Однако существует много ситуаций, когда стандартная подмена клинической оценки и заключения анализами представляет реальную опасность для пациента, ждущего помощи от врача. Этой проблемы могло не быть, если бы все обследования были научно обоснованы и точно интерпретировались, но зачастую это оказывается не так. Когда врач пренебрегает клинической оценкой и слишком полагается на данные анализов, вы рискуете из-за их возможной неточности. С одной стороны, у вас может оказаться болезнь, которая останется невыпеченной. А с другой – вы можете стать жертвой лечения или операции, в которых не нуждались.

Когда анализы становятся общепринятой практикой, врачи поддаются желанию перестать думать, поскольку попадают от них в зависимость. Следующая ступень для врача – перестать просматривать результаты анализов, как будто его работа закончилась в тот момент, когда он выдал направление. Это кажется невероятным? В таком случае как вы объясните результаты эксперимента, в ходе которого лаборатория выдала врачам сотни положительных результатов серологических анализов на сифилис? Только в трех или четырех случаях врачи направили пациентов на повторные анализы! Очевидно, остальные даже не взглянули на результаты или собирались это сделать, только чтобы выполнить свой долг перед пациентами и отчитаться перед органами здравоохранения.

Из собственного опыта знаю, что между клиническим мастерством врача и тем, насколько он полагается на анализы, существует почти обратно пропорциональная зависимость. Сегодня многие врачи очень поверхностно беседуют с пациентом, еще более бегло его осматривают, а затем выдают целую пачку направлений на анализы.

И это трагедия, потому что игнорируются наиболее надежные методы диагностики. Мой опыт и опыт уважаемых мною врачей демонстрирует, что 75 процентов диагнозов может быть поставлено только после беседы с пациентом, 15 процентов – после осмотра, а еще 5 – после лабораторных анализов. У остальных пациентов имеются заболевания, которые не диагностируются ни одним из указанных способов.

Судя по приведенному соотношению, врачи должны глубоко верить в традиционные методы диагностики. Почему же это не так? Я думаю, что причины достаточно очевидны, хотя и не умею читать мысли своих коллег. Сбор по-настоящему полной истории болезни и тщательный физический осмотр занимают больше всего времени и приносят меньше денег по сравнению с другими диагностическими процедурами, которые есть в распоряжении врача.

Врачи, желающие раздуть свои доходы, могут сэкономить время и увеличить прибыль, установив у себя в кабинетах множество фантастических диагностических приборов и наняв низкооплачиваемый женский персонал для проведения бессчетного числа анализов и процедур. Например, многие объединения групповой практики[13] имеют сейчас в своем распоряжении электроэнцефалографы (ЭЭГ). Несмотря на то что исследования продемонстрировали неспособность электроэнцефалографов ни диагностировать, ни исключать эпилепсию, как и обнаруживать минимальные повреждения мозга, врачи, имеющие в своем распоряжении данное оборудование, не дают ему простаивать, продолжая назначать энцефалограммы. В 1977 году два педиатра-невролога из Института Джонса Хопкинса заявили, что ЭЭГ «в данный момент используется слишком часто и неверно», и добавили: «Рентабельность этого исследования привела к быстрому распространению ЭЭГ по кабинетам неврологов и последующему увеличению количества направлений на эти обследования, проводящиеся несертифицированными специалистами».

Неудивительно, что врачи, практикующие Современную Медицину, в 1975 году выдали 8 миллиардов направлений на обследования, которые принесли им 15 миллиардов долларов дохода!

Рентген – один из самых грозных видов оружия в арсенале Современной Медицины. Большинство врачей назначают рентгеновские обследования беззаботно и без веских причин, даже не зная или не желая беспокоиться об их вредоносных накапливающихся последствиях. Нужно бояться врача с рентгеновской установкой так же, как вы боялись бы шестилетнего ребенка, размахивающего заряженным пистолетом.

Неразборчивое использование рентгена представляет угрозу для всех американцев, но чаще всего оно направлено на женщин. Женщины вдвое больше мужчин склонны к раковым заболеваниям из-за смертоносного рентгеновского излучения.

Большинство врачей не предупреждает о том, что рентген может вызвать у вас рак молочных желез или лейкемию у ваших еще нерожденных детей. Если спросить их о возможном риске, услышите те же заверения, какие я слышал от своих преподавателей на медицинском факультете более тридцати лет назад. Они скажут вам, что уровень радиации настолько низок, что не может причинить никакого вреда.

Это бред, как сегодня, так и тридцать лет назад. Каждый врач обязан знать, что не существует минимального уровня радиации, который мог бы не навредить женщине. Врачи также должны знать, что последствия радиации накапливаются, поэтому значение имеет не только ее доза, полученная при каждом рентгеновском обследовании, – вы можете пострадать и умереть от совокупного действия всех когда-либо полученных вами доз.